Let it be
Прошло вот 4 года, а мне присралось отыскать свой вроде как единственный и более менее приличный фанфик, почитать его, а потом и вывесить на всеобщее обозрение XD Не, ну мало ли кто-то ещё любит пейринг Англия/Индия.
Пишет Гость:
Пишет Гость:
04.12.2011 в 16:38
1478 слов
Индия у меня девушка, ибо иначе ее не представляю.
POV Артура.
Пейринг с Артуром можете додумать сами, но в моем фаноне это Франсис/Артур :Ь
-Здравствуй, Индира.
-Namaste.
Она складывает руки у лба, и глубоко кланяется мне.
1876 год. Королева Виктория официально становится Императрицей Индии.
читать дальшеВременами на меня накатывает несуразный и совершенно неуместный страх. «Что если она ненавидит меня теперь?» Я тряхнул головой. Она нужна мне. Нужна для…
Просто нужна.
Она снова отстранила ладонь от моей руки.
-Да в чем, черт побери, дело?!
Индира вздрогнула от неожиданности, но без страха, а лишь только с удивлениям взглянула на меня:
-О чем ты?
-Почему я не могу к тебе прикоснуться?! Ты-моя!
И тут она посмотрела на меня так ласково и нежно, словно бы я был ребенком.
-У нас это не принято, Артур.
-У меня для тебя подарок.
Девушка посмотрела на меня с благоговением. Создавалось ощущение, что ей ни разу не дарили подарков ранее. Индира будто бы вновь стала маленьким ребенком, которого я знал когда-то: милое невинное дитя с большими мудрыми глазами.
Я достал из внутреннего кармана сверток и передал ей. Индира осторожно - будто бы боясь, что он исчезнет - потянула за уголки шелкового платка, развязывая нехитрый узел. Ткань легко раскрылась, напоминая распустившийся цветок, а в сердцевине оказался диковинный браслет.
-Я привез его из своей страны. Нравится?
Индира подняла взгляд на меня. И я понял, что именно эти ласковые и будто смеющиеся глаза – одна из самых сильных вещей, что могла меня уязвить.
-Что, в чем дело? – я начал паниковать.
Она улыбалась.
-Это очень красивая вещь. Я всегда мечтала о такой.
Мое волнение несколько улеглось. И почему я веду себя, как несмышленый юнец?
-Я всегда буду беречь его. – Индира прижала браслет к груди и закрыла глаза.
-Может, примеришь его?
И снова этот смеющийся взгляд. Я уже ненавидел ее за эти недомолвки.
-В моей стране браслеты дозволено носить только замужним женщинам, Артур.
-В таком случае выходи за меня! – выпалил я.
Казалось, она нисколько не удивилась этому предложению. Она все так же улыбалась, как египетский сфинкс, и качала головой.
- Не я предназначена тебе. И не ты предназначен мне, Артур.
-Но я люблю тебя! – я выходил из себя, у меня горело лицо, а между бровей залегла яростная морщина.
Девушка тихо рассмеялась. Ее смех не был злым, а скорее даже… успокаивающим. Как шелест листьев на ветру, шепот реки, хлопанье крыльев неизвестных мне птиц.
-Я тоже тебя люблю. – Индира развернулась, и, чуть покачиваясь в такт песне, которую только что запела, пошла вдоль улицы.
Что-то было в ней, чего не было в остальных, кого я встречал. Она видела меня насквозь, и это… Это меня и успокаивало, и тревожило одновременно.
«Я ведь не мог не проведать ее? Сколько времени мы не виделись?..»
1918 год. Окончание Первой Мировой Войны.
Индира, поджав колени, сидела у стены. Подойдя чуть ближе я понял, что она спит. «Как же ты устала, моя…» - я запнулся. «Кто она мне?.. Ведь совершенно ясно, что я люблю не ее, а…» - я закусил губу. Пожалуй, все еще слишком рано даже думать об этом.
Девушка вздрогнула во сне, тем самым прервав мои размышления. Ее волосы спутаны и грязны от дорожной пыли и мела. Кончиками пальцев я убрал прядь от ее лица.
-Бог мой…- сорвалось с моих губ.
Веки девушки задрожали и медленно приоткрылись. Ее щеки впали. Загорелая кожа выглядела слишком бледно, и так непривычно. Над бровью тянулась глубокая темная царапина. Ее затуманенный взгляд наконец остановился на моем лице. Ее губы растянулись в широкой искренней улыбке, обнажая жемчужные зубы.
-Namaste…
Сколько времени прошло, сколько произошло между нами, а я все еще не решаюсь дотронуться до нее.
-Ты совсем не ешь…-только и смог выдавить я.
-Это не важно. – Индира улыбалась.
У нее всегда была одна и та же улыбка. Улыбка, от которой хочется жить.
Девушка вытянула затекшие ноги. Ее маленькие стопы были босы, на них налипли пыль и грязь. Как жаль мне стало это маленькое и хрупкое создание. Я опустил глаза, и машинально стал разглядывать ее отощавшие руки, длинные тонкие пальцы. Эти руки не созданы для войны.
И тут я услышал звук, происхождение которого я понял не сразу. Громкий, грудной, низкий звук, казалось, идущий из самых недр земли. Полилась мелодия, медленная, неспешная, напоминающее древнее заклинание.
Я ошеломленно поднял глаза на Индиру. Девушка не двигалась. Ее глаза были закрыты, шевелились только ее иссохшие губы. Она пела. Ее бархатный нежный голос будто заполнял собой все вокруг. Как волшебный дар, он будто врачевал мои раны, боль отступала. Меня отпускало волнение… Я забыл обо всем, что тревожило меня.
Зачарованный, я смотрел на нее. «Это совсем не важно» - вспомнил я ее слова, только что произнесенные. «Совсем не важно…»
- Тебе не кажется, что это очень великодушно с моей стороны?
1935 год. Законом об управлении Индией ей была предоставлена частичная автономия.
Индира, не торопясь, складывала скатерть. Ее темные гладкие волосы струились по плечам и спине. «Почему, ну почему эта красота не может быть моей?» - у меня мутнело в глазах при виде ее тонких загорелых рук, разглаживающих плотную белую ткань.
-Да. – она обратила на меня свои темные глаза, - Ты очень добр, Артур.
Мне вдруг сделалось горько и обидно. Я как будто надеялся услышать яростные нотки в ее голосе, но… Индира говорила это без тени сарказма или обиды, в ее глазах читалась только благодарность и верность мне.
-У тебя действительно чистое сердце, хотя ты так стараешься спрятать его как можно глубже…- я почувствовал раздражение. Чем я заслужил такой оценки? – Хотя… твое сердце уже давно передано в другие руки.
Я вскочил, яростно ударив ладонями о стол:
-Какого черта ты так говоришь?! Что ты можешь знать обо мне?!
Ничего не ответив, и даже не повернувшись, Индира подняла сложенную ткань и ушла в соседнюю комнату.
Я старался отдышаться. Я ненавижу, когда кто-то знает обо мне больше, чем я сам.
-Ты не бережешь себя.
1945 год. Окончание Второй Мировой Войны.
-Тяжело беречь себя, когда идет война. – я хрипло посмеялся.
В глазах Индиры читалась тревога.
-Все закончилось. – я старался ее успокоить, - Я знаю, и тебе было непросто.
-В войне не может быть просто. – она тихо и печально вздохнула.
Я знаю, ты не любишь войну. Вероятно, больше, чем кто-либо.
В очередной раз выжав обрезок плотной ткани, она приложила ее к моему шраму, который снова открылся в самый неподходящий момент.
-Ты все еще навещаешь меня, - она обратила на меня свой ласковый взгляд. Почему-то мне захотелось, чтобы она отвернулась и больше никогда не смотрела в мои ублюдские зеленые глаза.
-Прости меня.
«Зачем я все еще приезжаю сюда? Какой в этом смысл? Я только мучаю и себя, и ее…»
-Тебе не за что извиняться, Артур. Я рада, что могу видеть тебя.
Я молчал. «Ведь теперь я совершенно уверен, что единственный, с кем я хочу… Хотел бы… Ч-черт.»
Моих щек коснулось что-то теплое. Я широко раскрыл глаза. Индира обняла мое лицо ладонями.
-Ты... – она впервые прикасалась ко мне.
-Артур, - в ее глазах промелькнуло что-то новое, - Я знаю все, о чем ты думаешь.
Под напором ее серьезных и уверенных глаз я чувствовал себя маленьким жуком, паразитом, которого вот-вот раздавят.
-Артур, - она снова вытащила меня в реальность, - просто отпусти меня. Не я нужна тебе. И не ты нужен мне. Ты должен меня отпустить.
«Ты должен ее отпустить. Ты должен ее отпустить. Должен.»
«Я никогда не видел тебя такой счастливой, Индира.» - я не решался сказать этого вслух.
1947 год. Индия становится независимым государством.
Ты подбегаешь ко мне, смеясь.
-Посмотри, Артур, как хорошо! – Индира раскинула руки и закружилась, будто желая обнять весь мир.
Улицы были также грязны, небо пасмурно, накрапывал мерзкий дождь. Под навесами прятались худые женщины. Дети забились по углам. Только собаки бегали по дорогам, грязные и лохматые.
-Теперь все будет в порядке! – ее волосы снова были чистые и лоснящиеся, проглядывался легкий румянец на щеках, глаза влажно блестели.
Что я принес Индии? Ничего, кроме печали.
Эхом раскатывался смех Индиры по пустым безмолвным улицам.
Вдруг мою грудь стиснули ее тонкие гибкие руки. И она снова обхватила мое лицо, точно как тогда, в первый раз.
-Теперь и я отпускаю тебя.
Она легко прикоснулась мягкими губами к моему лбу, будто благословляя меня своим поцелуем. И снова я почувствовал что-то необыкновенное. Больше я не чувствовал ни горечи, ни печали. Я радовался вместе с ней. Теперь все будет хорошо.
-Я никогда не видела тебя таким счастливым, Артур, – она улыбалась. Улыбкой, от которой хочется жить.
-Давайте петь! Давайте танцевать! – закричала девушка, и побежала по мокрым улицам, начиная свою радостную песню.
Она пела и танцевала, не забывая каждого прохожего одарить своей искренней улыбкой. Как маленький солнечный зайчик, Индира прыгала по дороге, поднимая и опуская руки, кружась в непонятом мне танце.
Вдруг я услышал еще один голос. Запела девушка, стоявшая в тени навеса книжной лавки. Песню подхватил и старик, стоявший на другой стороне дороги. Поначалу неуверенно и робко, люди выходили из темных углов.
Не прошло и минуты, как песню Индиры подхватил весь город.
Эти люди, словно одна большая семья, совершают единый танец, поют единую песню, словно всю свою жизнь они готовились к этому торжественному моменту.
Мое сердце остановилось на миг. Меня захватило незваное счастье, это чувство словно просто случайно попало на меня вместе с каплями дождя, падающего с индийского неба.
-Namaste, India! – раздался вдалеке женский голос.
-Namaste, India! – вторила толпа.
Выглянуло солнце.
URL комментарияИндия у меня девушка, ибо иначе ее не представляю.
POV Артура.
Пейринг с Артуром можете додумать сами, но в моем фаноне это Франсис/Артур :Ь
-Здравствуй, Индира.
-Namaste.
Она складывает руки у лба, и глубоко кланяется мне.
1876 год. Королева Виктория официально становится Императрицей Индии.
читать дальшеВременами на меня накатывает несуразный и совершенно неуместный страх. «Что если она ненавидит меня теперь?» Я тряхнул головой. Она нужна мне. Нужна для…
Просто нужна.
Она снова отстранила ладонь от моей руки.
-Да в чем, черт побери, дело?!
Индира вздрогнула от неожиданности, но без страха, а лишь только с удивлениям взглянула на меня:
-О чем ты?
-Почему я не могу к тебе прикоснуться?! Ты-моя!
И тут она посмотрела на меня так ласково и нежно, словно бы я был ребенком.
-У нас это не принято, Артур.
-У меня для тебя подарок.
Девушка посмотрела на меня с благоговением. Создавалось ощущение, что ей ни разу не дарили подарков ранее. Индира будто бы вновь стала маленьким ребенком, которого я знал когда-то: милое невинное дитя с большими мудрыми глазами.
Я достал из внутреннего кармана сверток и передал ей. Индира осторожно - будто бы боясь, что он исчезнет - потянула за уголки шелкового платка, развязывая нехитрый узел. Ткань легко раскрылась, напоминая распустившийся цветок, а в сердцевине оказался диковинный браслет.
-Я привез его из своей страны. Нравится?
Индира подняла взгляд на меня. И я понял, что именно эти ласковые и будто смеющиеся глаза – одна из самых сильных вещей, что могла меня уязвить.
-Что, в чем дело? – я начал паниковать.
Она улыбалась.
-Это очень красивая вещь. Я всегда мечтала о такой.
Мое волнение несколько улеглось. И почему я веду себя, как несмышленый юнец?
-Я всегда буду беречь его. – Индира прижала браслет к груди и закрыла глаза.
-Может, примеришь его?
И снова этот смеющийся взгляд. Я уже ненавидел ее за эти недомолвки.
-В моей стране браслеты дозволено носить только замужним женщинам, Артур.
-В таком случае выходи за меня! – выпалил я.
Казалось, она нисколько не удивилась этому предложению. Она все так же улыбалась, как египетский сфинкс, и качала головой.
- Не я предназначена тебе. И не ты предназначен мне, Артур.
-Но я люблю тебя! – я выходил из себя, у меня горело лицо, а между бровей залегла яростная морщина.
Девушка тихо рассмеялась. Ее смех не был злым, а скорее даже… успокаивающим. Как шелест листьев на ветру, шепот реки, хлопанье крыльев неизвестных мне птиц.
-Я тоже тебя люблю. – Индира развернулась, и, чуть покачиваясь в такт песне, которую только что запела, пошла вдоль улицы.
Что-то было в ней, чего не было в остальных, кого я встречал. Она видела меня насквозь, и это… Это меня и успокаивало, и тревожило одновременно.
«Я ведь не мог не проведать ее? Сколько времени мы не виделись?..»
1918 год. Окончание Первой Мировой Войны.
Индира, поджав колени, сидела у стены. Подойдя чуть ближе я понял, что она спит. «Как же ты устала, моя…» - я запнулся. «Кто она мне?.. Ведь совершенно ясно, что я люблю не ее, а…» - я закусил губу. Пожалуй, все еще слишком рано даже думать об этом.
Девушка вздрогнула во сне, тем самым прервав мои размышления. Ее волосы спутаны и грязны от дорожной пыли и мела. Кончиками пальцев я убрал прядь от ее лица.
-Бог мой…- сорвалось с моих губ.
Веки девушки задрожали и медленно приоткрылись. Ее щеки впали. Загорелая кожа выглядела слишком бледно, и так непривычно. Над бровью тянулась глубокая темная царапина. Ее затуманенный взгляд наконец остановился на моем лице. Ее губы растянулись в широкой искренней улыбке, обнажая жемчужные зубы.
-Namaste…
Сколько времени прошло, сколько произошло между нами, а я все еще не решаюсь дотронуться до нее.
-Ты совсем не ешь…-только и смог выдавить я.
-Это не важно. – Индира улыбалась.
У нее всегда была одна и та же улыбка. Улыбка, от которой хочется жить.
Девушка вытянула затекшие ноги. Ее маленькие стопы были босы, на них налипли пыль и грязь. Как жаль мне стало это маленькое и хрупкое создание. Я опустил глаза, и машинально стал разглядывать ее отощавшие руки, длинные тонкие пальцы. Эти руки не созданы для войны.
И тут я услышал звук, происхождение которого я понял не сразу. Громкий, грудной, низкий звук, казалось, идущий из самых недр земли. Полилась мелодия, медленная, неспешная, напоминающее древнее заклинание.
Я ошеломленно поднял глаза на Индиру. Девушка не двигалась. Ее глаза были закрыты, шевелились только ее иссохшие губы. Она пела. Ее бархатный нежный голос будто заполнял собой все вокруг. Как волшебный дар, он будто врачевал мои раны, боль отступала. Меня отпускало волнение… Я забыл обо всем, что тревожило меня.
Зачарованный, я смотрел на нее. «Это совсем не важно» - вспомнил я ее слова, только что произнесенные. «Совсем не важно…»
- Тебе не кажется, что это очень великодушно с моей стороны?
1935 год. Законом об управлении Индией ей была предоставлена частичная автономия.
Индира, не торопясь, складывала скатерть. Ее темные гладкие волосы струились по плечам и спине. «Почему, ну почему эта красота не может быть моей?» - у меня мутнело в глазах при виде ее тонких загорелых рук, разглаживающих плотную белую ткань.
-Да. – она обратила на меня свои темные глаза, - Ты очень добр, Артур.
Мне вдруг сделалось горько и обидно. Я как будто надеялся услышать яростные нотки в ее голосе, но… Индира говорила это без тени сарказма или обиды, в ее глазах читалась только благодарность и верность мне.
-У тебя действительно чистое сердце, хотя ты так стараешься спрятать его как можно глубже…- я почувствовал раздражение. Чем я заслужил такой оценки? – Хотя… твое сердце уже давно передано в другие руки.
Я вскочил, яростно ударив ладонями о стол:
-Какого черта ты так говоришь?! Что ты можешь знать обо мне?!
Ничего не ответив, и даже не повернувшись, Индира подняла сложенную ткань и ушла в соседнюю комнату.
Я старался отдышаться. Я ненавижу, когда кто-то знает обо мне больше, чем я сам.
-Ты не бережешь себя.
1945 год. Окончание Второй Мировой Войны.
-Тяжело беречь себя, когда идет война. – я хрипло посмеялся.
В глазах Индиры читалась тревога.
-Все закончилось. – я старался ее успокоить, - Я знаю, и тебе было непросто.
-В войне не может быть просто. – она тихо и печально вздохнула.
Я знаю, ты не любишь войну. Вероятно, больше, чем кто-либо.
В очередной раз выжав обрезок плотной ткани, она приложила ее к моему шраму, который снова открылся в самый неподходящий момент.
-Ты все еще навещаешь меня, - она обратила на меня свой ласковый взгляд. Почему-то мне захотелось, чтобы она отвернулась и больше никогда не смотрела в мои ублюдские зеленые глаза.
-Прости меня.
«Зачем я все еще приезжаю сюда? Какой в этом смысл? Я только мучаю и себя, и ее…»
-Тебе не за что извиняться, Артур. Я рада, что могу видеть тебя.
Я молчал. «Ведь теперь я совершенно уверен, что единственный, с кем я хочу… Хотел бы… Ч-черт.»
Моих щек коснулось что-то теплое. Я широко раскрыл глаза. Индира обняла мое лицо ладонями.
-Ты... – она впервые прикасалась ко мне.
-Артур, - в ее глазах промелькнуло что-то новое, - Я знаю все, о чем ты думаешь.
Под напором ее серьезных и уверенных глаз я чувствовал себя маленьким жуком, паразитом, которого вот-вот раздавят.
-Артур, - она снова вытащила меня в реальность, - просто отпусти меня. Не я нужна тебе. И не ты нужен мне. Ты должен меня отпустить.
«Ты должен ее отпустить. Ты должен ее отпустить. Должен.»
«Я никогда не видел тебя такой счастливой, Индира.» - я не решался сказать этого вслух.
1947 год. Индия становится независимым государством.
Ты подбегаешь ко мне, смеясь.
-Посмотри, Артур, как хорошо! – Индира раскинула руки и закружилась, будто желая обнять весь мир.
Улицы были также грязны, небо пасмурно, накрапывал мерзкий дождь. Под навесами прятались худые женщины. Дети забились по углам. Только собаки бегали по дорогам, грязные и лохматые.
-Теперь все будет в порядке! – ее волосы снова были чистые и лоснящиеся, проглядывался легкий румянец на щеках, глаза влажно блестели.
Что я принес Индии? Ничего, кроме печали.
Эхом раскатывался смех Индиры по пустым безмолвным улицам.
Вдруг мою грудь стиснули ее тонкие гибкие руки. И она снова обхватила мое лицо, точно как тогда, в первый раз.
-Теперь и я отпускаю тебя.
Она легко прикоснулась мягкими губами к моему лбу, будто благословляя меня своим поцелуем. И снова я почувствовал что-то необыкновенное. Больше я не чувствовал ни горечи, ни печали. Я радовался вместе с ней. Теперь все будет хорошо.
-Я никогда не видела тебя таким счастливым, Артур, – она улыбалась. Улыбкой, от которой хочется жить.
-Давайте петь! Давайте танцевать! – закричала девушка, и побежала по мокрым улицам, начиная свою радостную песню.
Она пела и танцевала, не забывая каждого прохожего одарить своей искренней улыбкой. Как маленький солнечный зайчик, Индира прыгала по дороге, поднимая и опуская руки, кружась в непонятом мне танце.
Вдруг я услышал еще один голос. Запела девушка, стоявшая в тени навеса книжной лавки. Песню подхватил и старик, стоявший на другой стороне дороги. Поначалу неуверенно и робко, люди выходили из темных углов.
Не прошло и минуты, как песню Индиры подхватил весь город.
Эти люди, словно одна большая семья, совершают единый танец, поют единую песню, словно всю свою жизнь они готовились к этому торжественному моменту.
Мое сердце остановилось на миг. Меня захватило незваное счастье, это чувство словно просто случайно попало на меня вместе с каплями дождя, падающего с индийского неба.
-Namaste, India! – раздался вдалеке женский голос.
-Namaste, India! – вторила толпа.
Выглянуло солнце.