Мне короче нужно сбросить груз с души, и пусть это будет здесь. Мне в принципе никогда не было просто смотреть новости, а особенно последний год-полтора.
Сначала эпопея с Украиной, которая длится до сих пор (но, к счастью, сейчас вроде бы уже поспокойнее). Тогда моя мама плакала каждый - повторюсь, каждый - вечер, потому что очень боялась за своих родных. Когда мы не могли с ними связаться, мы боялись вместе. Мы слушали далёкие взрывы на той стороне связи. Видели, как некоторые наши родственники боятся выходить из ванной, поскольку там было надёжнее всего. Иногда они не брали трубку, потому что были в подвале. Когда-то тогда же или немного раньше я узнала и об ИГИЛ, а вернее о том, что оно стало настолько сильным и активным. Аварии и катастрофы случались всегда, и даже когда обстановка в мире была относительно спокойной, нам сообщали об ураганах, или землетрясениях, или что там было ещё. Я помню, как у меня наворачивались слёзы просто от осознания.
Я не пытаюсь казаться сердобольной в чьих-то глазах, я бы напротив, была бы рада, если бы походила на тотального похуиста или была бы им на самом деле, но я говорю о том, что происходит взаправду.
Если честно, я смутно помню все катастрофы, что происходили в мире за последнее время, но лобовым выстрелом оказалась трагедия над Синаем. Конечно, она не отличается от любой другой трагедии, где гибли люди. Не отличается от других терактов. Но я впервые поняла, что это такое - когда списки погибших касаются тебя. Когда ты видишь в передаче о погибших до боли знакомое, улыбающееся, слишком живое лицо. А потом он снится тебе ночами, смеясь над тем, что мы его уже успели похоронить, а он-то вот, жив и здравствует. На самом деле, от смерти Ани у меня уже отлегло - я на удивление быстро переварила это. Наверное, потому что человек такой. В чужом сне - не моем - она сказала, что приняла и поняла это, и мы должны тоже это сделать. Так что больше я о ней не плачу, мне спокойно. Но это тот странный и ненормальный опыт, который будет напоминать о себе всегда.
И вчерашняя трагедия во Франции просто дала мне по яйцам. Не могу слушать. Все вокруг умирают. Скольким людям сейчас больно? Не только во Франции, во всём мире. Ясное дело, люди умирают каждый день. Это естественный процесс. Старость, болезни, даже аварии. Все это грустно и больно, но это норма. Странная такая себе норма, но тем не менее. Но когда погибает в один момент множество молодых или даже не очень людей, которые совсем не собирались умирать, совсем не думали о смерти, которые просто жили и радовались, занимались своими делами, отдыхали и совсем не ждали плохого... Это чудовищно. Погибать насильственной смертью. Погибать нелепой смертью. Которая от тебя не зависит. И, должно быть, ещё более ужасно узнать, что среди тысяч, миллионов человек умер именно Твой. Аня не была мне настолько близкой, но была достаточно дорогой. Я ощутила, должно быть, одну сотую тех страданий, которую чувствует один человек, который теряет по-настоящему близкого человека, что погибает по стечению обстоятельств, которые от них не зависят. И даже для меня это было чудовищно. Каково же им?
Мне кажется, когда одновременно по стечению обстоятельств погибает большое количество людей, которые не собирались умирать, мир чернеет. Словно сгущаются какие-то душные сумерки над этим местом, воздух густеет от страха и боли. Думаешь: что дальше? кто следующий? может я? или мои любимые?
Но на самом деле, я верю в гармонию. Если где-то случается что-то запредельно плохое, где-то в мире случается что-то запредельно хорошее. Без этого никак.
Но я ещё не настолько прокачана, чтобы верить в это, не проливая слёз.